Николай Андреевич Римский-Корсаков
(6 [18] марта 1844, Тихвин — 8 [21] июня 1908, усадьба Любенск, Санкт-Петербургская губерния)
6 марта 1844 года в старинном наследном доме в Тихвине родился младший сын Андрея Петровича Римского-Корсакова – Ника. Отцу Николая тогда шел уже седьмой десяток. Он был одно время гражданским губернатором Волыни, где отличался мягкостью правления и свободомыслием. Известно, что А.П. не побоялся встретиться с осужденными декабристами М. Муравьевым-Апостолом и А. Бестужевым и дружески ссудить их деньгами.
Отец сравнительно мало внимания уделял мальчику. Энергичная и деятельная мать – Софья Васильевна учила сына грамоте, арифметике. Она немного играла на рояле и неплохо пела, преимущественно народные несни. От нее сын впервые услышал о Глинке, она же первая познакомила его с музыкой великого композитора, в доме любили музыку и часто музицировали.
Ни сам мальчик, ни его родные не думали, что он станет музыкантом. Ника рос обыкновенным мальчиком — пытливым, подвижным. Он любил игры, которые сам придумывал, любил лазать по крышам и деревьям, бегать в саду за домом, бродить по полям или в лесу, не всегда слушался старших, иногда шалил; мечтал о путешествиях и плаваниях по далеким морям, зачитывался книгой «Гибель фрегата «Ингерманланд»», которую затвердил почти наизусть. Морская служба была традицией в семье: при Петре Великом Кронштадтской эскадрой командовал вице-адмирал Воин Яковлевич Римский-Корсаков. Дядя композитора, вице-адмирал Николай Петрович Римский Корсаков, получил золотую саблю за проявленную храбрость. Моряками стали и сыновья Воина Андреевича — Федор и Петр.
20 августа 1856 года поступил в Морской корпус. Порядки в Морском корпусе ничем не отличались от существовавших в других военных заведениях николаевской эпохи. Учеников секли за плохие оценки; нередки были драки между учащимися: старшие и более сильные обижали младших. «Новенький» сразу же дал отпор пристававшим к нему «старикашкам» и быстро сдружился с товарищами. Были в корпусе и замечательные преподаватели, самоотверженные воспитатели молодежи. В число старшекурсников входили будущий писатель Станюкович и художник Верещагин.
Кадет Корсаков учился хорошо. В течение шести лет обучения в корпусе он неизменно числился среди первого десятка. Свободное от занятий время он все более и более заполнял музыкой: учился играть на рояле, посещал концерты и оперные спектакли. Разучивание фортепианных пьес ему не особенно нравилось: они казались «такими сухими и скучными». Другое дело — чтение с листа. Он проигрывал клавиры целых опер.
В 1859 году начались занятия Римского-Корсакова с Ф. А. Канилле, первым «настоящим музыкантом» среди всех его учителей. Талантливый педагог быстро завоевал доверие ученика, и тот показал ему свои музыкальные сочинения: небольшие пьесы, которые, кроме матери, никому раньше не показывал. Пьесы понравились Канилле. Обрадованный юный композитор со стремительной быстротой сочинял новые и новые.
Будущий композитор организовал в училище хоровой кружок. Пели хор ополченцев из интродукции к «Ивану Сусанину» и заключительное «Славься», которое юноша сам переложил для исполнения мужским хором. Семья, узнав об увлечении отпрыска, запретила ему серьезно заниматься музыкой, а педагога он мог посещать лишь изредка и только как друга. Дружеские беседы, однако, снова перешли в занятия, правда нерегулярные. Возобновилось и сочинение музыки. Именно в борьбе за музыкальное образование Римский-Корсаков и определил окончательно свое призвание – «сочинитель».
Знакомство Балакирева с Римским-Корсаковым произошло, когда первому исполнилось 25 лет; он был в расцвете творческих сил и пользовался известностью среди передовых музыкантов. М. И. Глинка, познакомившийся с Балакиревым в последний год своей жизни, указал на него как на своего продолжателя. Римский-Корсаков так вспоминал: «Молодой, с чудесными подвижными, огненными глазами, с красивой бородой, говорящий решительно, авторитетно и прямо, каждую минуту готовый к прекрасной импровизации за фортепиано... запоминающий мгновенно играемые ему сочинения».
Н. А. Римский-Корсаков в кружке «Могучая кучка» был самый молодой. Идея, вдохновившая балакиревцев, — была борьба за самобытную русскую музыку, развивающуюся на основе народной песни, за передовое искусство, обращенное к демократической публике. Здесь юный Корсаков впервые узнал, как надо заниматься самообразованием, изучать историю, услыхал о писателях, о которых в училище понятия не имел.
В апреле 1862 года гардемарин Римский-Корсаков хорошо закончил училище (шестым из всего выпуска) и получил назначение в кругосветное плавание на военном учебном клипере «Алмаз». Римский-Корсаков был склонен считать время кругосветного плавания потерянным, остановившим его развитие как музыканта. Непосредственно музыкальная работа, действительно, прекратилась, но плавание обогатило его новыми, яркими, запомнившимися на всю жизнь впечатлениями, расширило его кругозор. В плавании формировался его характер, юноша возмужал и свои мысли о музыке высказывал более решительно.
В 1865 году Римского-Корсакова с частью первого флотского экипажа перевели в Петербург в береговую службу. Он с головой окунается в музыкальную жизнь и очень много пишет, особенно его привлекают образы моря.
На вечерах у Даргомыжского молодой композитор познакомился с сестрами Пургольд. Обе девушки отличались незаурядной музыкальностью. Старшая из них, Александра Николаевна, вскоре стала исполнительницей вокальных произведений балакиревцев, а в ряде случаев и вдохновительницей их творчества. Младшая – Надежда Николаевна, в июне 1872 года стала женой Николая Андреевича.
1871 год, время окончания «Псковитянки», отмечен особенной дружбой Римского-Корсакова с Мусоргским. Друзья даже жили в одной комнате. Оба они служили. Мусоргский уходил ежедневно к 12 часам утра, Римский-Корсаков — два раза в неделю к 9: «С утра часов до 12 роялем пользовался обыкновенно Мусоргский, а я или переписывал или оркестровал что-либо вполне уже обдуманное. К 12 часам он уходил на службу в министерство, а я пользовался роялем... и дело устраивалось как нельзя лучше».
В августе 1871 года, директор консерватории Азанчевский пригласил Римского-Корсакова занять должность профессора практического сочинения и инструментовки. Это свидетельствовало о признании молодого композитора и его творчества. Музыкальная общественность встретила это назначение с удовлетворением. Однако вскоре, композитор понял, как велики его пробелы в теории музыки, и начал посещать уроки других профессоров как ученик, чем вызвал насмешку, а иногда и откровенную агрессию со стороны преподавательского состава. Даже близкие друзья не вполне его понимали.
Неожиданную поддержку композитор получил из Москвы. В сердечном письме П.И.Чайковский восхищался силой характера и благородной артистической скромностью молодого композитора: «Все эти бесчисленные контрапункты, которые Вы проделали, эти 60 фуг и множество других музыкальных хитростей — все это такой подвиг для человека, уже восемь лет тому назад написавшего «Садко», что мне хотелось бы прокричать о нем целому миру...» Чайковский же помог установить план занятий и стал доброжелательным критиком «учебных» сочинений петербургского собрата.
Весной 1873 года Римский-Корсаков охотно согласился инспектировать морские музыкантские оркестры. На квартире его появились различные духовые инструменты. Он учился играть на них, разучивал упражнения, отрывки пьес.
В 1873 году Балакирев оставил БМШ и временно отошел от общественной деятельности. Депутация от учащихся школы обратилась к Римскому-Корсакову с просьбой заменить Балакирева. Отказать им Римский-Корсаков не мог: БМШ оказалась перед угрозой закрытия, и он стал дирижировать также концертами школы, согласился вести ее сложные административные дела.
В 70-х годах сестра Глинки Людмила Ивановна Шестакова решила издать все партитуры гениального брата. Н.А. вместе с Балакиревым и Лядовым редактирует и попутно изучает творения великого композитора. В то же время он собирает и обрабатывает народные песни. Углубляясь в изучение народного творчества, композитор познакомился с трудами и собраниями народной поэзии Сахарова, Шеина, Афанасьева.
80-е годы — пора тяжелых утрат для композитора. В 1881 году, еще до постановки «Снегурочки», умер Мусоргский. Смерть его была тяжелым ударом для Римского-Корсакова. Многие произведения Мусоргского остались в разрозненных набросках. Римский-Корсаков взялся привести в порядок его наследие и закончить его сочинения. Необходимость доработки «Хованщины» и симфонической картины «Ночь на Лысой горе» не вызывала сомнений. Другое дело — переоркестровка уже законченной автором оперы «Борис Годунов». Эту работу многие — даже Стасов и Кюи — находили излишней. Несмотря на всю сложность и ответственность, Римский-Корсаков решил создать свою редакцию оперы. Работа над «Борисом Годуновым» творчески обогатила самого Римского-Корсакова, и в то же время его редакция способствовала возобновлению оперы на сцене.
Через несколько лет, в 1887 году, смерть унесла Бородина. Римский-Корсаков любил его большой талант, широту взглядов, ясность ума, образованность, но больше всего — задушевность. Бородин умер в расцвете творческих сил, внезапно, не успев ни завершить, ни привести в порядок самое значительное свое произведение — оперу «Князь Игорь». Даже далеко не все сочиненное им было записано: часто Бородин ограничивался тем, что играл свои произведения в дружеском кругу, откладывая запись «на потом». Теперь Римский-Корсаков торопливо набрасывал на бумагу все, что запомнил, не щадя сил и времени, чтобы завершить сочинение своего друга. Так он понимал свой долг и выполнял его со свойственным ему чувством глубокой ответственности.
Со смертью Мусоргского и Бородина распалось славное товарищество композиторов — «Могучая кучка». В 80-х годах Балакирев возвратился к музыкальной деятельности и, вновь возглавив БМШ, дирижировал ее концертами. Он получил также назначение управ¬ляющим капеллы и взял к себе помощником Римского-Корсакова. Он ценил его педагогический дар, а учебная работа в капелле нуждалась в улучшении.
Начало 90-х годов было переломным в творчестве Римского-Корсакова. Им овладели глубокая неудовлетворенность собой, сомнение в своих силах, в правильности собственного творческого пути, даже пути своих друзей. В один из таких моментов он разорвал записную книжку с эскизами, потому что «все, что там было записано, не стоит и гроша».
Подавленность, которую испытывал композитор, углублялась усилением реакции, сковывавшей творческую мысль. Известную роль сыграло и переутомление, вызванное двадцатипятилетней напряженной работой. В этот же период тяжело заболела жена, старшие дети переболели скарлатиной, а сын Андрей и дифтеритом. За короткое время семью Римского-Корсакова три раза посетила смерть: умерла мать композитора, умер младший сын — годовалый Славчик, а вскоре и маленькая дочь Маша. Наконец, заболел и сам композитор... Но здоровой натуре Римского-Корсакова уныние не было свойственно. Критические размышления привели его к творческим поискам, к жажде деятельности. Да и не мог он выключиться из музыкальной жизни: слишком живо чувствовал свою ответственность за пути развития русской музыки. После смерти Чайковского в 1893 году, главой русской музыки стал Римский-Корсаков. Интересно, что возвращение композитора к творчеству совпало с изменениями в общественной жизни страны, с новым подъемом революционного движения.
При постановке некоторых опер Римскому-Корсакову приходилось сталкиваться с самодурством царской семьи. Уже разрешенная цензурой опера «Ночь перед Рождеством» едва не подверглась запрещению после генеральной репетиции. Великим князьям, присутствовавшим на репетиции, не понравилось появление на сцене Екатерины II, и они потребовали замены ее князем Потемкиным. В постановке «Садко» на императорской сцене Римскому-Корсакову было совсем отказано. Николай II вычеркнул оперу неугодного композитора из списка произведений, намеченных к постановке, и театральный комитет в угоду царю забраковал «Садко». Государственные, «казенные» театры мало ставили новых произведений, в особенности прогрессивных по содержанию. Так создавалась почва для возникновения частных театров, порою оказывавшихся более гибкими и прогрессивными в формировании репертуара. Частные театры сыграли значительную роль в развитии русской театральной культуры. Летом 1897 года критик Кругликов, давний друг Римского-Корсакова, живший в Москве, предложил ему отдать «Садко» в один из частных театров — Мамонтовскую оперу. Императорские театры своим равнодушием, незаинтересованностью отталкивали многих замечательных актеров, и в частной опере в 90-х годах оказался яркий состав исполнителей-солистов. В театр к Мамонтову безвестным артистом пришел Федор Шаляпин. Здесь он создал прославившие его роли Грозного, Мельника, Досифея, Шакловитого, Сальери, Бориса, здесь родилась его всемирная слава. В значительной степени благодаря настояниям и советам Римского-Корсакова театр стал пропагандистом творчества композиторов Могучей кучки.
В начале 900-х годов Римский-Корсаков — прославленный композитор. Его приглашают дирижировать своими произведениями в Брюсселе, его оперы «Майская ночь», «Снегурочка», «Царская невеста» ставятся в Германии и Чехословакии. Его юбилей — тридцатипятилетие творческой деятельности — широко отмечался музыкальной общественностью и вызвал ряд чествований. Благодаря частным театрам, охотно включавшим его оперы в свой репертуар, они стали известны во многих городах России. В Петербурге любители музыки составили петицию с просьбой поставить оперу «Садко» в столичном театре. Подписи под ней заполнили 33 страницы. Очевидно, на дирекцию театра подействовал не только блестящий успех, по и полный кассовый сбор опер Римского-Корсакова. Отказ от них оказался невыгодным. Далее игнорировать композитора театральная дирекция не могла.
1905 год начался расстрелом мирной демонстрации доверчивых ходоков к царю-батюшке. Жестокая расправа оказалась последней каплей, переполнившей чашу народного терпения. По всей России начались забастовки, революционные выступления. Консерватория горячо откликнулась на эти события. Римский-Корсаков не был революционером, но он ненавидел самодержавие и глубоко понимал правоту учащихся. Он любил студенческую молодежь, хорошо знал многих, живо интересовался не только своими учениками, но и учениками Лядова, Глазунова, Соколова — своих друзей и товарищей — и даже талантливыми учащимися исполнительских классов.
Начались аресты. В тюрьму посадили более ста учащихся консерватории. Стало ясно, что протесты и переговоры с дирекцией консерваторий бесполезны, и Римский-Корсаков обратился к общественному мнению страны. В открытом письме, напечатанном в газете «Русские ведомости», за что был немедленно уволен из консерватории. Такая реакция дирекции консерватории вызвала взрыв возмущения. Вслед за увольнением Римского-Корсакова из солидарности к нему ушли Глазунов, Лядов, Ф. Блуменфельд, Соколов, Есипова, Вержбилович и другие видные профессора. Произведения Н.А. запретили исполнять и в концертах и на сцене. Однако с подъемом революции этот запрет отпал, и приказ об увольнении Римского-Корсакова потерял силу. Под давлением событий консерватория получила автономию, она перестала зависеть от РМО. Прежнего директора — трусливого чиновника Бернгарда - сменил А. К. Глазунов, остававшийся на этом посту двадцать три года, вплоть до 1928 года. Вернулись к занятиям освобожденные из тюрьмы студенты-забастовщики.
В этот период Римский-Корсаков пишет оперы «Кощей Бессмертный» и «Золотой петушок», оперы, конечно, не проходят цензуру. Борьба с цензурой длилась до последнего дня жизни Римского-Корсакова. Несомненно, что связанное с этим волнение, встречи с тупыми и наглыми чиновниками отразились на его здоровье. Напряженная многолетняя творческая работа, активная общественная деятельность и события 1905 года постепенно вызвали заболевание сердца.
После запрещения «Золотого петушка» болезнь резко усилилась. Тяжелые приступы удушья следовали один за другим. Врачи настаивали на полном покое. Однако всякий раз, почувствовав улучшение, он принимался править корректуру «Золотого петушка» для издания, обдумывал новые творческие замыслы: сюиту из «Золотого петушка», сюжет следующей оперы.
В ноябре 1907 года его избрали членом-корреспондентом Парижской академии изящных искусств. Весной 1908 года, когда композитор был уже тяжело болен, в Париже с блестящим успехом прошла премьера «Снегурочки» и исполнялся «Борис Годунов» в корсаковской редакции под управлением Ф. Блуменфельда с Шаляпиным в заглавной роли. Из Парижа приходили радостные, приветственные телеграммы. Это был триумф великого композитора, триумф русского музыкального искусства.
В Любенск, куда родственники вывезли Римского-Корсакова пришло письмо управляющего императорскими театрами, который сообщал, что «Петушок» по требованию цензуры не пойдет на сцене. Здоровье Римского-Корсакова опять ухудшилось. В ночь на 8 июня над Любенском разразилась гроза. У Римского-Корсакова повторился приступ удушья, приведший его к смерти. В это время за окном раздался сильный удар грома, а вслед за ним шум начавшегося летнего дождя...
Со смертью Римского-Корсакова закончилась целая эпоха в новой русской музыке. Он похоронен в Александро-Невской лавре, рядом с Глинкой, Балакиревым, Бородиным, Мусоргским, Чайковским и другими композиторами.
В статье использованы фрагменты из очерка о жизни и творчестве Римского-Корсакова - И. Образцовой.